Глава 3

Хораций проводил взглядом удалявшуюся монахиню, что склонив голову, покрытую широким капюшоном, удалялась в сторону главного входа. Он большим пальцем потёр большой перстень с печатью Верховного совета, что находился на безымянном пальце его живой руки. Даже если жто были просто слухи, не мешало их проверить. Но если вдруг Секундомеры действительно ещё существовали? Девушка скрылась из виду за дверью, что тяжело за ней закрылась. Орден Серой руки был создан именно для устранение таких вот непредвиденных обстоятельств. Хораций ещё не оповестил совет, для этого нужны более обоснованные сведения. А мутить воду перед Пепельным днём никому не хотелось. Лучше все мелкие проблемы устранить тихо.

Он развернулся и уверенным шагом прошёл за алтарь, за которым оказалась небольшая дверь, спрятанная от взглядов не просвященных. Он толкнул её и оказался в небольшом саду, обрамлённом высокими  мраморными стенами. В саду росло большое дерево, под которым преклонив колено и опустив голову стоял человек в тёмном плаще перед статуей женщины их белого мрамора. Она стояла на своём пьедестале, несколько поднеся одну руку к груди, другая была свободно опущена вдоль тела. Несмотря на короткие волосы, то была девушка, на что указывали тонкие, искуссно очерченные черты лица и изгибы тела под мраморной одеждой. Она смотрела вдаль, через стены колодца, в котором был расположен секретный сад, пустыми глазами статуи. Хораций наблюдал за человеком, что теперь уже поднялся с колена, но всё так же оставался лицом к статуе, а к Святому отцу - спиной.

“Сын мой, я знал, что найду тебё здесь.” Хораций проговорил, огибая одну из колонн, что образовывали нечто вроде отдельного прохода вдоль стен. Человек в плаще, не обораиваясь, признёс в ответ: “Ты знаешь, что я не люблю, когда меня здесь тревожат.”

Его голос звучал твёрдо.

“Уже прошло столько лет.” Хораций подошёл к дереву, всё так же держась сзади того, к кому обращался, и провел по его толстой коре рукой. Его шаги вгрызались в гравий, которым была застелена одна единственная дорожка во всём саду, которая вела к статуе.

“К делу.”

Прозвучал голос его собеседника, выдавая нотки раздражения.

“Секундомеры.”

Человек, что стоял к нему спиной, несколько повернул голову, услышав это слово.

“Это невозможно!”

Выпалил он, ярость из глубин его души начинала закипать. Он сжал кулаки, и снова посмотрел в белые, мраморные глаза статуи.

“Их не осталось. Ни одного.”

“До меня дошли сведения, что это не так.”

“Слухи, не более.”

“Не исключено. Но а если всё же нет?”

“Если нет, то их настигнет та же участь, что и в прошлый раз.”

“Я послал одного из Серых рук уладить это дело.”

“Хорошо.”

Хораций удалился, не сказав больше ни слова. Его собеседник продолжал стоять. Его кулаки сжимались со львиной силой, вены на его шее напряглись, но его глаза неотрывно смотрели в бесчувственные каменные глаза, что таили в себе бесконечность воспоминаний.